Таманский полуостров в эпоху греческой колонизации.

Боспорская археологическая экспедиция Государственного Исторического музея совместно с Евразийским отделом Германского археологического института с 2006 г. проводит систематические мультидисциплинарные исследования на Таманском полуострове. Значительное внимание уделяется изучению палеоландшафта и реконструкции палеогеографической ситуации в регионе в период греческой колонизации. Для этой цели в различных местах Таманского полуострова было пробурено более 90 скважин глубиной от 3 до 15 м, изучены залегавшие здесь отложения. К настоящему моменту из этих скважин получено около 50 радиоуглеродных датировок для моллюсков и торфа из различных слоев, открытых в скважинах.

Общепризнанно, что в античное время Таманский полуостров являлся архипелагом. По мнению одних исследователей он состоял из нескольких островов – Киммерийского, Фанагорийского, Синдики, Кандаура и Голубицкого. Другие считают, что «современный Таманский полуостров в середине I тыс. до н.э. представлял собой остров, ограниченный на севере Меотидой, на востоке лиманами в дельте Кубани, на юге – Понтом и на западе – Боспорским проливом». Проведенные нами исследования позволяют скорректировать представления о палеоландшафте региона в эпоху греческой колонизации. Основываясь на данных бурения, можно достоверно утверждать, что никаких рукавов Кубани в районе так называемой Шемарданской протоки и Субботиного Ерика в античное время не существовало. Сегодня мы можем говорить о том, что этот архипелаг был образован одним большим и двумя малыми островами. Эти данные подтверждаются также исследованиями участников российско-французского проекта.



До сих пор на берегах Ахтанизовского, Кизилташского и Бугазского лиманов хорошо видны следы эрозии – высокие обрывистые берега, в настоящее время частично заросшие растительностью. Подобные следы могли быть вызваны только действием морских волн. Пробуренные скважины однозначно показывают, что на месте современной дельты Кубани вплоть до античного времени находился пролив с морской водой, а не речные рукава. Об этом говорят прослеженные в скважинах морские донные отложения и микрофауна. Имеющиеся в наличии радиоуглеродные даты показывают, что глубина пролива, например, вокруг поселения, еще в IV в. н.э. была достаточна для плавания судов. Близкие данные получены и для Семибратнего городища, гавань которого была доступна для судов, как минимум, до эллинистического времени. Таким образом, Лабрис располагался в непосредственной близости от пролива и имел прямой выход к морю.

Полученные результаты дают основание уверенно говорить о втором, «южном», пути колонизации будущего Азиатского Боспора. При этом нельзя не обратить внимания на пункты наиболее ранних находок греческой импортной керамики в регионе, а именно Алексеевское и Таганрогское поселения. Очевидно, эти центры и являлись первыми эмпориями в регионе. Не исключено, что наиболее ранний путь греческих колонистов пролегал именно через восточный пролив, чем и объясняются эти находки. Именно в это время ранние находки ионийской керамики фиксируются и на Северном Кавказе. О важности этого «восточного» пути немного позднее, в начале колонизации, т.е. во второй–третьей четвертях VI в. до н.э., свидетельствует основание большого количества античных поселений на берегах этого пролива.

Одно из таких поселений – Голубицкая, расположенное на берегу Ахтанизовского лимана, является основным объектом археологических работ Боспорской экспедиции. Поселение было открыто В.В.Веселовым 1962 г., затем обследовалось Я.М.Паромовым в 1982 г. Значимость этого поселения в античное время определяется, в том числе, выгодным географическим положением: вместе с расположенным на противоположном берегу лимана поселением Ахтанизовская оно контролировало выход пролива (или одного из проливов) в Меотиду. Полученные данные бурения и радиоуглеродные датировки убедительно свидетельствуют о том, что этот пролив был судоходным, как минимум, до II в. до н.э., а возможно и позднее, учитывая существование здесь крепостей Ахтанизовская и так называемой «Тирамбы».

Магнитной разведкой, проведенной геофизиками из университета г. Киля под руководством профессора Х.Штюмпеля, был выявлен ров, окружавший поселение с единственной уязвимой стороны – с востока. Ширина рва составляла около 8 м при глубине до 3,2 м. Общая площадь поселения в пределах укреплений – около 6,3 га. На дне рва расчищена сложная материковая конструкция, назначение которой пока точно не определено. Очевидно, ее назначением было препятствие действиям противника, спустившегося в ров. Стратиграфические наблюдения позволяют выделить, как минимум, четыре фазы бытования этого рва. Можно уверенно говорить, что нами открыто одно из наиболее ранних античных фортификационных сооружений в Северном Причерноморье. Материал со дна рва, включая находку целой красноглиняной лесбосской амфоры, относится к последней четверти VI в. до н.э. Сам факт существования греческих оборонительных сооружений в столь раннее время заставляет по-иному взглянуть на существующую точку зрения о мирном характере колонизации в регионе.

Наиболее четко фиксируется фаза III бытования рва, датирующаяся второйтретьей четвертям V в. до н.э. и выделяющаяся хорошо сохранившимся слоем битой керамики на дне рва. Фаза IV – время гибели поселения в огне большого пожара, произошедшего около середины III в. до н.э. В ряде памятников Азиатского Боспора рвы известны, но, за редким исключением, они не исследованы. Для позднеархаического и классического времени нам известно лишь два подобных земляных сооружения – в Патрее и в греческом поселении на месте Анапы. Ширина этих рвов значительно уступает нашему. Кроме того, хронология патрейского рва до конца не ясна (там обнаружен материал, суммарно датирующийся VI–IV вв. до н.э.).

Находки фрагментов чернофигурных аттических и расписных ионийского сосудов дают возможность отнести время возникновения поселения Голубицкая 2 ко второй трети VI в. до н.э. Среди восточно-греческой керамики упомянем эолийские и северо-ионийские сосуды в стиле Wild Goat, как, например, блюда с отогнутым краем, украшенные меандром. Найдены также кубки с отогнутым краем южно-ионийского типа и милетская керамика в стиле Фикеллюра. Также датируются фрагменты аттического килика и несколько фрагментов коринфских чернолаковых котил.

Помимо исследования фортификации, на поселении открыто несколько хозяйственных ям различной конструкции, содержащих фрагменты амфор и чернолаковой керамики рубежа VI–V вв. до н.э. Среди находок выделяется орнаментированная лепная керамика меотского облика позднеархаического и классического времени. Отметим, что материал VI–V вв. до н.э. на территории поселения является массовым. Среди наиболее интересных находок, обнаруженных на поселении, выделим два экземпляра костяных коньков для катания по льду или, по другой версии, лощил для обработки кожи, сделанных из метаподия лошади. На обоих экземплярах заметны отчетливые следы трения. Трасологический анализ, проведенный в ИИМК РАН, не дал однозначного ответа о характере этих следов.

Анализ ранней керамики, обнаруженной на поселениях Голубицкая и Ахтанизовская, приводит к выводу о ее хронологической близости к аналогичным изделиям не только из Гермонассы и Кеп, но также из Пантикапея и Мирмекия. Ранние сосуды изготовлены в одних и тех же производственных центрах и представлены примерно одинаковым набором форм. В то же время, для всех центров, основанных во время первой волны колонизации, характерно отсутствие киликов с изображениями птиц и ранних групп киликов с отогнутым венчиком ионийского производства, равно как и сосудов ранних стадий стиля Wild Goat style EA Ib-c, которые были обнаружены в Алексеевском и Таганрогском поселениях, на Березани, а также в ряде курганов варварского населения Причерноморья.

Таким образом, полученные за короткий срок результаты позволяют взглянуть на греческую колонизацию региона под другим углом. Именно наличие морского пролива, значительно более легкого для мореплавания в античное время, позволило грекам основать столь большое количество поселений во «внутренней» части Таманского полуострова и освоить за короткий срок значительные пространства.